Корреспондент: Старец и Сталин. Как монах Киево-Печерской лавры мог изменить ход истории – архив

Монах Киево-Печерской лавры с грузинскими корнями мог бы изменить ход истории ХХ века, если бы ему удалось убедить своего воспитанника Иосифа Джугашвили стать не революционером, а священником, - пишет Дмитрий Громов в № 45 журнала Корреспондент от 18 ноября 2011 года.

У стен ближних пещер Киево-Печерской лавры лежит надгробная плита с надписью: Схиархиепископ Антоний (Абашидзе) 1867-1942. Мимо нее каждый день проходят сотни и тысячи паломников со всего мира, но мало кто останавливается. А ведь здесь покоится человек, который мог бы, в прямом смысле, изменить ход истории.

Именно он являлся наставником Иосифа Джугашвили в конце 1890-х, когда будущий советский диктатор Иосиф Сталин был учеником в духовной семинарии. У Абашидзе были хорошие отношения с юным отцом народов, и он вполне мог убедить своего ученика стать не революционером, а священником.

Но чуда не произошло - сын грузинского сапожника, Сталин отбросил законы Божьи и с головой окунулся в марксизм, который привел его к вершинам власти - в московский Кремль. А выходец из грузинского старинного дворянского рода, урожденный Давид Абашидзе (в православии - отец Димитрий), в конце концов оказался в Киеве, принял в лавре самую суровую форму монашества, схиму, и стал называться Антонием.

Пути наставника и ученика больше никогда напрямую не пересекались. Но отец Димитрий неоднократно писал Сталину, и пару раз отец народов, как предполагают эксперты, спасал своего бывшего учителя от расстрела.

Даже после смерти священник и бывший семинарист продолжили "идти" разными дорогами. Джугашвили-Сталин шагнул в вечность как один из самых кровавых тиранов за всю историю человечества, а его наставник почти через 60 лет после своей смерти был канонизирован как святой Украинской православной церкви.

"Отец Димитрий состоялся и как человек, и как священник в Киево-Печерской лавре", - считает протодиакон Василий Марущак, автор книги Архиепископ Димитрий Абашидзе.

Упущенная душа

Реальная история взаимоотношений Абашидзе и Джугашвили похожа на задумку талантливого сценариста - они как будто специально все время двигались в противоположных направлениях. Сталин, происходивший из бедной грузинской семьи, вознесся на вершину социальной лестницы, тогда как Абашидзе всю свою жизнь шел по иерархии сверху вниз, в конце концов отказавшись от всех земных благ.

А ведь семья будущего схимника Антония водила знакомства с российским императором и ждала, что их отпрыск станет блестящим придворным. Юный князь Абашидзе получил аристократическое воспитание, прекрасно фехтовал, ездил верхом и танцевал, а в 1891 году с отличием окончил юрфак Новороссийского университета.

Родители надеялись, что Давид добьется высокой должности в министерстве юстиции Российской империи. Однако неожиданно для родных Абашидзе свернул с мирского пути на духовный, отправился в Киев и принял монашество в Киево-Печерской лавре. Так он стал Димитрием в честь святителя Димитрия Ростовского.

"Благодать извлекла меня из бездны греха, очистила, освятила, научила истинам веры и благочестия, привела меня ко гробу преподобного Антония [основателя Лавры]", - писал князь, ставший священником, объясняя мотивы своего решения.

В 1896 году молодой инок окончил Киевскую духовную академию, и его отправили в родной Тифлис - так тогда назывался Тбилиси - преподавать Священное писание в местную семинарию.

Как раз тогда, с 1894 по 1899 год, здесь грыз гранит христианской науки Джугашвили. До этого он успел поучиться в духовном училище в своем родном Гори, а в семинарию его определила мать Екатерина Джугашвили, очень любившая сына и стремившаяся дать ему образование.

"Я не уверен, что учеба в Горийском духовном училище и Тифлисской духовной семинарии была потребностью его души - он просто хотел учиться, - рассказывает и мотивах Джугашвили-семинариста Вахтанг Гурули, грузинский ученый, доктор исторических наук. - В Гори другого училища не было. В Тифлисе тоже вузов не было. Семинария была самым престижным учебным заведением. Однако он [Сталин] и не думал, что когда-то станет священником".

Тем не менее поначалу наставники считали Джугашвили очень прилежным: он старательно изучал Библию, писал стихотворения на религиозные темы. Да и по характеру будущий диктатор был скромен и стыдлив.

По предположению современных исследователей жизни Абашидзе, отец Димитрий хорошо относился к юноше, а Джугашвили в ответ считал преподавателя своим духовным наставником.

Однако стоило Абашидзе на год оставить своего подопечного без присмотра - его отправляли инспектировать соседнюю Кутаисскую духовную семинарию, - как Джугашвили кардинально изменился. Ученик стал мрачным, замкнутым и - одновременно - циничным и дерзким.

Впрочем, эпидемия под названием "марксизм" заразила не одного его. К концу века в семинарии целая группа воспитанников увлеклась революционными идеями, ходила в марксистские кружки и приносила в свою альма-матер нежелательную с точки зрения церкви литературу - не только труды Карла Маркса и Фридриха Энгельса, но и, к примеру, романы Виктора Гюго.

Под влиянием этих идей Джугашвили перестал видеть в Абашидзе учителя. Более того, стал дерзить. "Как-то отец Димитрий заметил, что Джугашвили смотрит как бы сквозь него, — описывает один из эпизодов их общения историк Игорь Курляндский, старший научный сотрудник Института российской истории РАН, в своей книге Сталин, власть, религия. - "Как, ты меня не видишь?" [спросил Абашидзе]. Сосо [семинарская кличка Сталина] с насмешкой протер глаза, посмотрел на него и ответил: "Как же, вижу какое-то черное пятно".

А когда отец Димитрий обнаружил у своего подопечного запрещенные книги, Сталин рискнул вырвать их из рук наставника и бежал.

Все эти истории привели к логическому концу - Джугашвили исключили из семинарии. И даже после этого бывший князь надеялся, что его ученик вернется в лоно церкви, однако бывший семинарист навсегда ушел служить делу Маркса и Ленина.

Воин Христов

Следующая встреча наставника и его ветреного ученика была заочной, и состоялась она почти через 20 лет. В разгар Гражданской войны, в 1920 году, отец Димитрий, который тогда был главой Таврической епархии в Крыму, написал письмо бывшему семинаристу.

Тот занимал высокий военный пост - был представителем Совнаркома в командовании красного Юго-Западного фронта, развернутого против войск белогвардейского вождя барона Врангеля, базой которого был Крымский полуостров.

Абашидзе смиренно просил Сталина освободить брошенных в тюрьмы священников и тот, по утверждению ряда исследователей, откликнулся на просьбу.

В конце того же года, когда большевики разбили барона, почти все духовенство Крыма и юга России эмигрировало вместе с белой гвардией и частью русской аристократии. Но отец Димитрий остался, хотя уплывавший за границу из Новороссийска глава Временного высшего церковного управления митрополит Антоний (Храповицкий) назвал такое решение самоубийством.

Абашидзе всегда отличался бесстрашием. К примеру, в начале Первой мировой войны, уже будучи главой Таврической епархии, он на время оставил кафедру и поступил простым корабельным священником на броненосец Святой Пантелеймон. С командой судна он участвовал во всех военных походах Черноморского флота.

Поэтому когда Красная армия полностью захватила Крым, Абашидзе и не пытался скрыться. Его тут же арестовали и приговорили к расстрелу за контрреволюционную деятельность и содействие врагам советской власти.

Отец Димитрий избежал смерти - его наказали тюремным заключением, и это дает историкам повод считать, что и здесь проявилось участие Сталина. Тем более что скоро священник вышел на свободу.

Но советская власть не забыла "белого попа". Отца Димитрия арестовывали еще множество раз, в том числе и тогда, когда он перебрался в Киев, где в 1926 году в лавре принял схиму и стал Антонием.

Последний раз Димитрий-Антоний попал в руки властей в 1940 году по доносу некоего гражданина Орлова. Этот человек помнил священника еще по крымским событиям и, случайно встретив Абашидзе в Киеве, сдал его НКВД. И даже написал об этом своем "подвиге" Лазарю Кагановичу, тогда - наркому путей сообщения. К письму Орлов приложил фотографию монаха и написал на ее обороте: "На этой фотокарточке изображен тот негодяй, который уволил Великого Сталина из Тифлисской духовной семинарии".

Но и на этот раз бывшего наставника Джугашвили отпустили. Тогда, предполагает российский историк Курляндский, Сталин вполне мог в своей грубой манере дать отмашку подчиненным не мучить старика. "Сказал, мол, не надо трогать этого старого пердуна", - говорит ученый.

После этого несостоявшийся духовник вождя народов поселился в лавре, в домике смотрителя ближних пещер, и до самой своей смерти в конце 1942 года проводил богослужения. В этом ему не помешали ни война, ни оккупация.

У историков нет никаких документальных подтверждений того, что Сталин принимал какое-либо участие в судьбе Абашидзе. Но история священника слишком необычна для того времени, когда тысячи его братьев во Христе были расстреляны или попали в советские лагеря только за то, что не отказались от веры. Эта необычность и заставляет экспертов предполагать, что Джугашвили не забыл своего учителя.

***

Этот материал опубликован в №45 журнала Корреспондент от 18 ноября 2011 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь

Другие новости по теме